- Эйлин, - сказал он, подходя к ней, - почему бы нам спокойно и мирно не переговорить теперь обо всем. Ты сгоряча наделаешь глупостей и потом будешь жалеть. Зачем это нужно? Прости меня. Неужели ты действительно могла подумать, что я тебя разлюбил? Я люблю тебя, как и прежде, Эйлин. Все это не так страшно, как тебе представляется. Мне казалось, что я вправе ожидать от тебя большей чуткости и понимания после всего, что мы пережили вместе. И потом у тебя нет никаких оснований обвинять меня и устраивать такую сцену.
Ага. "Большей чуткости", "не так страшно".. И дальше:
- Эйлин, - мягко сказал он, не теряя надежды все же умилостивить ее, - не будь так сурова со мной. Неужели ты не можешь понять, что жизнь берет свое и устоять против нее трудно? Неужели в тебе нет ни капли сочувствия ко мне? Я считал тебя великодушнее, ожидал от тебя большей чуткости. Не такой уж я дурной человек.
Нет, ну каков, а?! Изменил так изменил, но ожидать и надеяться на чуткость, понимание и великодушие?..
На месте главной героини я прибила бы его тут же, пока злость не прошла. А потом бы оплакала. Тем более, что годы спустя он скажет: Я признаю, что поступал с тобой дурно, но ведь если бы я любил тебя, я бы этого не делал, не так ли?
Прибить. Однозначно. Не за измены - а за лицемерие, лживость и многое другое.
